Агент, бывший в употреблении - Страница 24

К оглавлению

И уточняет:

— Поэтому мы решили, что тебе нужно вступить в контакт с объектом.

— …Поскольку он считаете меня человеком деликатным?

Манасиев молчит две-три секунды, словно решая, пришло ли время раскрыть тайну, а потом поясняет:

— Поскольку ты агент с большим опытом. И поскольку ты лично знаком с этим человеком. Речь идет о Тра́яне Таба́кове.

Имя мне ничего не говорит, и это достаточно ясно видно по моему безразличному виду.

— Да Табаков же! — настаивает шеф. — Когда-то вы учились в одной школе.

Теперь припоминаю. Только мы его называли по инициалам — ТТ или еще более по-свойски — Траян Пистолет. Потому что тогда у нас на вооружении все еще состояли советские пистолеты ТТ, то есть «Тульский Токарева».

— Не он ли был нашим торговым советником в Бонне?

— И торговым советником, и главой внешнеторговой фирмы, и кем он только не был; а сейчас живет себе в Вене и сторожит свои деньги.

— Ответственная задача.

— Он и есть интересующий нас объект, Боев. И тебе уже известно, почему он нас интересует. Речь идет не о миллионе или двух, а о громадной сумме денег.

— Понятно. И в чем моя задача? Отправиться и добыть их?

— Такого подвига от тебя никто не требует. Нам нужна разработка по обычной схеме: быт, знакомства, политические связи, недвижимость, банковские счета, бизнес, в общем, сам знаешь.

— Есть какая-нибудь предварительная информация?

— Разумеется, только очень скудная. Потому мы тебя и посылаем, чтобы ты ее пополнил. О заграничной деятельности Табакова до конца 1989 года сведения отрывочные. О его операциях в нашей стране мы располагаем достаточным количеством фактов. А вот о его нынешней деятельности в Австрии нам практически ничего не известно.

— Нужно ли это понимать так, что единственной отправной точкой для меня будет его венский адрес.

— Нет. Потому что этот адрес, Боев, ты должен будешь установить сам.

И, угадав мое недоумение, поясняет:

— Уже пять месяцев, как Табаков бесследно исчез. Единственное, что нам доподлинно известно, — это то, что он все еще жив.

Воскресное утро. Конец июня. Приятный солнечный день, если не брать в расчет предстоящей встречи с полковником. На этот раз он присылает за мной машину. Не свою, а почти новый БМВ. За рулем — русоволосый улыбчивый парень. Смотрит на меня с уважением и некоторым смущением — наверное, ему сообщили, кто я.

— Куда едем? Куда-то в провинцию? — спрашиваю я, когда машина выезжает на Цареградское шоссе.

— Не совсем. Тут недалеко. Вилла в Панчерево.

Парень хорошо управляется с машиной. Но лучше б ему все-таки быть менее самоуверенным. Хотя, с другой стороны, если в двадцать лет ты лишен самоуверенности, значит, с тобой что-то не в порядке.

Манасиев встречает меня на террасе и сразу провожает в дом. Наверное, на террасе нет встроенных микрофонов. Повторяет конспективно свои наставления и заключает:

— Будем надеяться, что обойдется без осложнений. Но если они все-таки возникнут — никаких контактов с местной полицией.

— И с Интерполом.

— Особенно с Интерполом. Я уже объяснил почему. Речь идет о деньгах. А в делах с деньгами друзей не бывает. Поэтому ты должен действовать в высшей степени профессионально. Ты понимаешь, что я имею в виду?

— Понимаю — как прежде.

— Именно.

— Как во времена холодной войны.

— Не примешивай сюда политику. Я сказал «профессионально» — и точка.

И чтобы подчеркнуть смысл этого слова, начинает напоминать некоторые азбучные истины из учебника шпиона. Включая и то, как поддерживать связь через тайные и запасные явки. Те самые, о которых рассказывается в романах и которые на практике малорезультативны, поскольку в их тайну обычно оказывается посвящен третий лишний.

— Это, конечно, на те крайние случаи, о которых я упоминал. А об обычных делах позаботится водитель.

— На кой черт мне водитель?

— Для легенды. По легенде, ты — глава фирмы.

— И чем моя фирма занимается?

— Да ничем. Автомобильными запчастями. Фирма на грани разорения, но все еще фигурирует в номенклатуре. В общем, для прикрытия подходит идеально. Все документы готовы.

— А кто водитель? Тот, который меня сюда привез?

— Он самый. Хороший парень. Скромный и исполнительный.

— И какова его роль — инструктор или надзирающий?

— Не говори лишнего.

— Вы же знаете, что я привык действовать самостоятельно.

— Так впредь и будет.

— Значит, возвращаемся к урокам Усатого: «Здоровое чувство недоверия — непременное условие общей работы».

— Оставь в покое Усатого. И не пытайся ставить мне условия. Условия диктую я. Ты должен быть благодарен мне за то, что я обеспечиваю тебя помощником. Ты будешь отдавать приказы, а он — исполнять их.

Он ненадолго замолкает и бросает на меня недовольный взгляд:

— Странный ты человек, Боев. Получаешь идеальную легенду, помощника, машину, деньги. Чего тебе еще не хватает?

— Доверия.

— Да если бы я не доверял тебе, разве выпустил бы за границу? Я не хотел тебе говорить, чтобы не портить настроения, но ты должен знать: против твоего возвращения на службу было высказано немало возражений. И не только из-за твоего прошлого, но и в связи с кое-какими делами из твоего настоящего…

— Под кое-какими делами вы подразумеваете наркотики?

— Значит, тебе известно?

— Как же мне не знать, если меня вызывали на Развигора? Только вот все время задаюсь вопросом, кому понадобилось впутывать меня в столь идиотскую историю.