Агент, бывший в употреблении - Страница 45

— А теперь, когда вернешься, доложи полковнику следующее: вопреки его лживым утверждениям, я оказался не первым посланником к Табакову, а последним, делегированным уже после того, как все тут оказалось загажено всякими пачкунами, которые шантажировали и запугивали этого человека. В сложившихся обстоятельствах я не вижу возможности выполнить поставленную задачу. Поэтому возвращаюсь — и точка!

— Тебе легко, — ворчит Петко. — Будь у тебя дочь в Лондоне и истеричка дома, ты бы пел по-другому.

Утро. Благодаря чудной хозяйке Марте я прекрасно позавтракал и выхожу во двор осмотреть БМВ. Калитка заперта, но это ничего не значит. Педантично обследую каждый уголок автомобиля, куда незнакомый доброжелатель мог бы запихнуть для меня какой-нибудь подарок, говорю хозяйке «до скорого» и отбываю к ее экс-супругу.

— Машину хорошо осмотрел? — спрашивает Макс, только что открывший гараж.

— Естественно. Но не помешает, если и ты окинешь ее взглядом.

Он наклоняется, чтобы осмотреть корпус снизу, и это дает мне возможность заметить зеленый «мерседес», который в этот самый момент проезжает мимо нас так медленно, словно движется в ряду похоронной процессии. Зеленых «мерседесов» пруд пруди, но этот экземпляр — особенный, и не только из-за знакомого мне цюрихского номера, но и благодаря пассажиру, сидящему позади водителя. Это мой старый знакомый Бобби, и лишь благодаря тому, что я рефлексивно приседаю за БМВ, Бобби не успевает заметить меня.

— Чего это они нас разглядывают? — ворчит Макс, выпрямляясь в тот самый миг, когда я присел.

Я мог бы ответить ему, но мне не до разговоров. Занимаю место за рулем с неприятным осадком оттого, что не успел воспользоваться удобной ситуацией — как раз в тот момент, когда она повторяется: зеленый «мерседес» повторно, как в похоронной процессии, проплывает мимо нас, на сей раз в обратном направлении. Выжидаю, пока он проедет, включаю зажигание и проношусь мимо Макса, который красноречиво крутит пальцем у виска — дескать, у меня не все дома.

Вена сродни большинству больших городов. Стоит выехать из чистого квартала, как оказываешься в грязном. Зеленая машина приводит меня именно в такое неприглядное место на берегу Дуная и останавливается перед столь же неприглядным заведением, чья красная неоновая вывеска горит и в разгар дня: «Сити-бар».

Избегая ошибки, не приклеиваюсь к «мерседесу» и не следую по пятам за Бобби и его спутником, входящими в заведение. Ставлю машину достаточно далеко, чтобы меня можно было заметить, но достаточно близко, чтобы иметь возможность следить за дверями бара. Ждать приходится довольно долго, но, как я уже неоднократно замечал, процесс ожидания для меня просто нормальный образ жизни.

Проходит, наверно, около часа, когда из заведения наконец выходит… нет, не Бобби. Выходит мой добрый старый друг Петко Земляк. Он направляется на угол улицы, садится в припаркованный там «фольксваген» — черный и блестящий, как туфля бального танцора. И медленно трогается с места.

Не остается ничего другого, как последовать за ним. Снова оказываюсь в чистом квартале и, более того, — на самой чистой из венских улиц — на Кертнерштрассе, а если точнее — позади прославленного здания Оперы, а если еще точнее — перед фасадом не менее прославленного отеля «Захер». Я, разумеется, не настолько нахален, чтобы подкатить к парадному входу, а с некоторого расстояния наблюдаю, как возле него царственно останавливается машина — лакированная туфля Земляка, как он выходит и небрежным жестом протягивает швейцару ключи, с тем чтобы тот отогнал ее на стоянку, а сам направляется в кафе-кондитерскую.

Я не живу в отеле и лишен возможности держаться с такой же важностью, поэтому сворачиваю за угол и оказываюсь на Йоханесгассе, где мне улыбается счастье в виде свободного места для парковки — большой редкости в сколь прекрасном, столь и перенаселенном городе, как Вена.

Если, находясь, к примеру, в Париже, захочешь посидеть в каком-нибудь кафе-кондитерской, шанс напасть на подобное заведение почти нулевой, поскольку французы больше любители алкоголя, чем поклонники сладкого. Зато Вена полным-полна кафе-кондитерских, и самое знаменитое из них располагается в отеле «Захер», носящем имя создателя легендарного торта.

Застаю Петко, сидящего за угловым столиком, как раз в тот момент, когда он пробует вышеупомянутое лакомство, запивая его ароматным капучино. Знаю, что испорчу ему аппетит, но обстоятельства вынуждают меня присесть за его столик. При этом не упускаю случая пожелать ему приятного аппетита.

— Мерси, — отвечает он. — У меня такое чувство, что, куда не ткнись в Вене, всюду встретишь Эмиля Боева.

— Ты переоцениваешь мои возможности, однако не так уж далек от истины. Ты не избавишься от меня до тех пор, пока будешь юлить, умалчивая о главном.

— Что ты имеешь в виду?

— Наркотики.

— Шшш! — шипит он, чуть не подавившись.

— Нечего на меня шикать, говори лучше все, что тебе известно. И на сей раз без недомолвок — все как есть.

Когда нужно, я умею сделать выражение своего лица по-настоящему угрожающим, а в этот момент оно у меня просто леденящее душу. Петко знает меня много лет, и ему известно, что это выражение означает. Поэтому, забыв о божественном торте, он приступает к исполнению второй части своей «Неоконченной симфонии».

Задание, с которым Манасиев послал его сюда и которое Петко пытается представить второстепенным, — на самом деле основное: дискредитировать Табакова, подсунув ему изрядное количество наркотика и выставив наркоторговцем. Операция, в основном, должна быть осуществлена неким Сарафом из Цюриха и его подручным Бобби. Характер действий будет зависеть от конкретной ситуации, но главное — скомпрометировать Табакова в глазах местных властей.